Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
сто пятьдесят человек команды каждый.
Такова была эскадра, на вызов которой должен был ответить капитан Блад,
располагавший, помимо "Арабеллы" с сорока пушками и "Элизабет" с двадцатью
шестью пушками, еще двумя шлюпами, захваченными в Гибралтаре, каждый из
которых был вооружен четырьмя кулевринами [56]. Против тысячи испанцев
корсары могли выставить не более четырехсот человек.
План, представленный Бладом, отличаясь смелостью замысла, со стороны
все же казался отчаянным, и Каузак сразу же высказал свои опасения.
-- Да, не спорю, -- согласился капитан Блад, -- но мне приходилось идти
и на более отчаянные дела. -- Он с удовольствием закурил трубку, набитую
душистым табаком, которым так славился Гибралтар. -- И что еще более важно
-- все эти дела кончались удачно. Audaces fortuna juvat [57], -- добавил он
по-латыни и напоследок сказал: -- Честное слово, старики римляне были умные
люди.
Своей уверенностью он заразил даже недоверчивого и трусоватого Каузака.
Все деятельно принялись за работу и три дня с восхода до заката готовились к
бою, сулившему победу. Время не ждало. Они должны были ударить первыми,
прежде чем к дону Мигелю де Эспиноса могло подоспеть подкрепление в виде
пятого галиона "Санто Ниньо", идущего из Ла Гуайры.
Основная работа велась на большем из двух шлюпов, захваченных в
Гибралтаре. Этот шлюп играл главную роль в осуществлении плана Блада. Все
перегородки и переборки на нем были сломаны, и судно превратилось как бы в
пустую скорлупу, прикрытую досками палубы, а когда в его бортах просверлили
сотни отверстий, то
оно стало походить на далее